Из писем Токтаева Поликарпа Ивановича о первом бое 17 августа 1941 года:
«Испытать пришлось много чего за пять дней, даже больше, чем испытал в Финляндии за два месяца. Много писать не следует, если вернусь домой, буду рассказывать, так 20 человек будут сидеть возле меня и плакать».
От 4 ноября 1941 года:
«Добрый день. Здравствуй, папаша и мамаша, дорогая жена Мотя, любимые мои детки Агнеша и Борис. Во первых строках своего письма разрешите вам передать пламенный привет. Живу я пока что ничего и здоров, но дальнейшее неизвестно, буду жить или нет. Думаю, что живым остаться трудно».
Я хочу написать о своей прабабушке, Павле Николаевне Шаровой, которая 17 лет трудилась в Михайловской МТС осенью на тракторе, в уборочную на комбайне. Прабабушка была весёлая и общительная, её любили и уважали. За два года до войны она вышла замуж, а через год родился сын. Жить бы да жить...
В 1942 году муж ушёл на фронт. В последней весточке ему сообщили о том, что у него родилась дочь. Неизвестно, получил ли он её. Мой прадед пропал без вести. Прабабушка осталась вдовой в 26 лет.
Всю войну прабабушка проработала на тракторе и комбайне, от трудностей не пряталась, на судьбу не жаловалась, не в её это характере.
Прабабушка умерла, когда мне было три года. Я её почти не помню, и некому рассказать мне о тех страшных годах...
Прадедушка Василий воевал на Ленинградском фронте. Он погиб через три месяца после прибытия на фронт, в январе 1942 года.
На том участке фронта, где воевал его батальон, было активное наступление немецких солдат. Фашисты окружили Ленинград и хотели захватить его, но им не удалось этого сделать потому, что батальон прадедушки мужественно отстаивал город.
О прадеде Иване Спиридоновиче Серебрякове.
Он уже мечтал о возвращении домой, о встрече с близкими и дорогими ему людьми, но началась война с Японией. Я не могу себе представить, что творилось в душе прадедушки, когда состав с солдатами с запада на восток следовал через станцию Котельнич — оттуда было рукой подать до родного дома. Наверное, сердце бойца сжималось от боли и тоски: увидит ли он когда-нибудь родные места или ему придётся погибнуть, защищая восточные рубежи России?
О прадеде Николае Кузьмиче Нестерове.
Николай Кузьмич был горд тем, что у него два сына. Он привёз младшего Николая из роддома и ушёл добровольцем на фронт.
Из письма сестре жены Галине Петровне Титовой:
«Галя, ты меня упрекаешь, что не посоветовался с вами и оставил Аню с детьми в Улан-Удэ. Но вы прекрасно знаете, сейчас время военное, каждая минута дорого стоит. Кстати, получил от Ани письмо. Она пишет, что Вова постоянно спрашивает, где папа. Будут сильные бои. Жив буду — напишу.
28 декабря 1942 года».
Два месяца спустя к прабабушке пришла знакомая, которая получила письмо с фронта от своего мужа, служившего в одной части с Николаем Кузьмичом. В глазах поплыли строчки: «Передайте Ане, что Николай погиб. Я видел, как это случилось». Шёл февраль 1943 года.
Дед мой выдержал все трудности и испытания, живым вернулся домой. Он умер в 1993 году, когда мне было шесть месяцев. Как мало я знаю о своём деде! Как мне сейчас нужны его рассказы, как расспросила б я его обо всём!
Не хватало еды, ели мёрзлую картошку, хлеб пекли с травяными добавками. За все годы войны караваи из чистой муки не пекли, потому что всё отправляли на фронт, в том числе и муку. Никто не интересовался: что кушают колхозники? Фронту нужны были полушубки из овчины, тёплые валенки, шубные рукавицы, шапки-ушанки. О себе в то время мало думали, ведь все ждали победу и верили в неё. А значит, можно и потерпеть.
Мирная и сытая жизнь ушла в прошлое. Хлеба не хватало, так как всё выращенное нужно было сдавать государству, отправлять на фронт. Чтобы как-то прокормиться, дети в летнее время собирали траву: песты, ползуны, конский щавель, лебеду. После сушки траву толкли, получали травяную муку. Добавляли картошку, если была, и пекли хлеб, который на вкус был горьким. Но все равно ели, ведь голодным и работать не сможешь. Весной по полям собирали мерзлую картошку, сушили и также добавляли в хлеб; когда появлялись первые свекольные листья, их съедали сразу же. При уборке клеверных зародов на земле оставался клеверный пыж, еro собирали, разбавляли водой и ели.
Шестьдесят лет прошло со дня окончания Великой Отечественной войны. Но сколько бы ни минуло лет, не потускнеет, не сотрётся в памяти благодарного человечества совершенный нашим народом подвиг. Вновь и вновь перечитываем мы книги о войне. И нас не оставляет чувство причастности к этой великой странице в жизни народа, к его Победе, вернувшей людям мирное небо, беречь которое теперь — наша святая обязанность, наш человеческий и гражданский долг.