Кем были сделаны первые фотографии с видами нашего города в 1880-х годах, пока неизвестно, но благодаря датированным фотографиям мы знаем, что семейная пара Урванцевых одна из первых, а может, и единственная на стыке 19–20 веков открыла фотосалон в нашем городе.
Среди снимков, которыми мы располагали к лету 2019 года, самой старой являлась фотография И.Н. Борисова. На обороте карточки от руки имеется надпись: «На добрую память Елизавете Владимировне Залесской от И.Н. Борисова. 26 октября 1901 г.» и помещен штамп с надписью: «Фотограф А.М. Урванцев Яранск Смоленская ул. д. Елизаровой». На многих паспарту (специальная картонная рамка или подклейка под фотографический снимок) имеются надписи: «А.М. Урванцев Яранск». В левом нижнем углу паспарту изображен вензель, в котором заключены буквы «А» и «У». Есть паспарту с надписями: «Фотография С.И. Урванцевой Яранск». На оборотной стороне этих фотографий размещена реклама фотосалона: «Фотография С.И. Урванцевой Яранск Вятской губ., Смоленская ул. Негативы сохраняются. Увеличение портретов». Полные имена фотографов мы узнали от А.Н. Костычева — их звали Александр Михайлович и София Ивановна.
Эта информация позволяет говорить о том, что в 1901 году фотосалон располагался на улице Смоленской (сейчас это улица Труда), очевидно, в арендованном или купленном помещении дома, владелицей которого была некто Елизарова. Позднее (у нас есть точно датированная 1917 годом фотография С.И. Урванцевой) владелицей фотосалона стала София Ивановна. Старожилы Яранска помнят дом на пересечении улиц Радина и Труда (старые названия улиц Яранская и Смоленская), где жили фотографы Урванцевы. Дом по улице Труда под № 42 сохранился, мы побывали возле него и сфотографировали.
Нам удалось выяснить, что умерла София Ивановна Урванцева 23 октября 1954 года в возрасте 78 лет. Подсчитав, определили год ее рождения — 1876. Так как в книге Ю. Русова говорится о фотографии, сделанной Урванцевым в Яранске в 1916 году, можно предположить, что Александр Михайлович ушел на войну (Первая мировая война 1914–1918 гг.) или умер в 1916–1917 годах, и владелицей фотосалона стала его жена София Ивановна. Возможно, она сама не была фотографом, а фотографировал кто-то другой. Благодаря А.Н. Костычеву мы узнали о сыне Урванцевых — Борисе Александровиче, информацию о котором нашли в «Книге памяти» и на сайте ОБД «Мемориал».
«Урванцев Борис Александрович, 1902 года рождения, красноармеец. 17.08.1943 погиб в бою. Захоронен: Брянская область, Карачевский район, д. Речица». [1, С. 524] Так как перед войной Борису Александровичу было уже 39 лет, у него, наверное, была жена и дети. Поиск информации о родных А.М. и С.И. Урванцевых может быть продолжен, т.к. в Яранске сейчас живут люди с фамилией Урванцевы.
Зачем человек фотографируется? Иногда на документы, но чаще, чтобы осталась память о каких-то моментах жизни. Поэтому в старину фотографии размещали на стенах, их часто дарили «на память» родственникам и друзьям, во многих семьях оформлялись фотоальбомы. Мы собрали достаточно много фотографий столетней давности, значит, они до сих пор бережно хранятся потомками. Некоторые владельцы личных фотоархивов могут что-то знать о людях, запечатленных на снимках, поэтому нам предстояло найти таких знатоков или их опубликованные рассказы.
Оказывается, о людях с фотографий Урванцевых можно даже написать интересные книги. Доказательством тому служит книга Юрия Русова «Возвращенная память». [3]
Когда-то автор книги, перелистывая альбом со старыми фотографиями, наткнулся на фотографию Антона Павловича Чехова, а на обороте фотокарточки был штамп: «Фотограф Урванцев. г. Яранск»?! На фотографии был совсем не Чехов, а дед автора — Анатолий Александрович Русов (в книге его фамилия — Костромин), и он действительно был похож на знаменитого писателя. Работал учителем в Яранской женской гимназии.
В 1897 году во время его поездки в Петербург произошла удивительная история. Однажды на прогулке Анатолий Александрович заметил, что у него нет часов. Он решил, что их украл прохожий, ранее попросивший закурить. Догнав прохожего, велел вернуть часы. Прохожий сразу же их отдал. Придя в гостиницу, Анатолий Александрович обнаружил свою «пропажу». Утром к нему постучали. Открыв дверь, он увидел «ограбленного» им человека. Это оказался начальник сыскного отдела Ямпольский, но он отказался брать назад свои часы, утверждая, что для него честь подарить часы самому Чехову. Вернувшись в Яранск, Анатолий Александрович очень волновался, что втянул в дело знаменитого писателя. Он написал письмо Ямпольскому, в котором сообщил генералу, как все было на самом деле и что Чехов тут ни при чём.
Ямпольский не поверил и обратился в ответном письме к Анатолию Александровичу как к Антону Павловичу. Он попросил, «коль он Божьим провидением посетил этот глухой городишко», проведать в Яранске ссыльного революционера Леонида Петровича Радина, который мечтал познакомиться со знаменитым писателем [3, С. 8–9]. Анатолий Александрович выполнил эту просьбу, но сам оказался на подозрении у полиции, и его отправили в ссылку в село Улеш Яранского уезда, где он стал учителем в приходской школе, женился.
Через два года Русову разрешили вернуться в Яранск. Но только в 1912 году вместе с женой и детьми (Николаем, Владимиром, Галиной, Анатолием) Анатолий Александрович переехал в Яранск. Работал на почте. Умер он в 1934 году, в день своего семидесятилетия (значит, родился в 1864 году), когда узнал об аресте сына Николая — не выдержало сердце. Чтобы поподробнее узнать о трудной, интересной судьбе Анатолия Александровича, надо прочитать книгу его внука Юрия Николаевича Русова, которая есть в Яранской районной библиотеке.
Когда-то в фотосалон А.М. Урванцева пришла Ольга Васильевна Кремкова, и ей сделали небольшую фотографию, которая сейчас хранится у ее правнучки Ольги Владимировны Денисовой в г. Севастополе.
Ольга Васильевна родилась в г. Костроме в 1883 году в семье священника Василия Петровича Спасского. После окончания Костромской духовной семинарии ее отец служил во многих местах, имел большой послужной список и награды, последнее десятилетие своей жизни служил в Троицкой церкви с. Русские Краи Яранского уезда (сейчас Кикнурский район). Ольга Васильевна прошла полный курс Вятского епархиального училища, окончила квалификационные курсы и трудилась учителем начальной школы всю свою жизнь. Была замужем за священником Борисом Владимировичем Кремковым, который закончил Казанскую духовную семинарию. В 1911 году Ольга Васильевна овдовела. Фотография была сделана после смерти мужа.
За многолетний самоотверженный труд учителя в годы Великой Отечественной войны Ольга Васильевна была удостоена звания «Заслуженный учитель РСФСР» и в 1949 году награждена высшей наградой СССР — орденом Ленина. Умерла и похоронена Ольга Васильевна в Севастополе в 1979 году. [14]
Много знает о своих родных Людмила Александровна Цапаева. В ее семье хранится фотография, на которой запечатлены Егор Ионович и Прасковья Васильевна (в девичестве Голдырева) Лобовы и две их дочери — Пелагея и Наталья. Прадед Людмилы Александровны — Егор Ионович с семьей жил в деревне Уржумцы, что располагалась недалеко от деревни Барышево. Семья жила в достатке, о чем, кстати, можно судить и по фотографии — одеты все, особенно девушки, красиво. Пелагея держит в руке дамскую сумочку, что для деревенской жительницы, наверное, было редкостью. Глава семьи, кроме земледелия, занимался бортничеством, столярничеством и охотой. В деревне его звали «Егор солдат», так как он 14 лет отбыл на военной службе и участвовал в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Сохранилась фотография, сделанная в Хабаровске, там Егор Ионович в военной форме и с саблей.
Пелагея Егоровна Лобова (в замужестве Тресцова — бабушка Людмилы Александровны) родилась 27 сентября 1899 года, умерла 30 января в 2001 году. Была мастерицей на все руки. Косила, пряла, ткала. Из любой птицы или мелкого зверька могла сделать чучело. Туфли шила. Этому ее научил пленный австриец. В то время пленных австрийцев в Яранске было много. Когда они начали умирать от голода, было решено брать их в хозяйство помощниками. Одного из них взяла к себе Пелагея Егоровна. А в знак благодарности он научил ее шить туфли.
Наталья Егоровна Лобова (в замужестве Колесникова), сестра Пелагеи Егоровны, также запечатлена на фотографии.
Брат Егора Ионовича — Василий — работал приказчиком у богатейшего в городе Яранске купца Унженина. О нем мы узнали такую историю. После смерти Василия остался сарай. Решил Егор Ионович его на дрова разобрать. Смотрит, в углу старый треух (шапка) висит. Взял он шест, подцепил, треух упал на пол, и рассыпались по полу золотые монеты. Купили на эти деньги швейную машинку «Зингер» и лошадь. Дом второй построили.
На обороте фотографии черными чернилами написаны имена членов семьи Лобовых. А в нижнем правом углу карандашом написано «1915 г.». Мы предполагаем, что эта дата написана позднее и приблизительно, потому что в 1915 году фотографировал еще Александр Михайлович, а не София Ивановна, а на паспарту этой фотографии отмечено «Фотография С.И. Урванцевой».
О Марии Сергеевне Зыковой нам рассказал Александр Николаевич Костычев и предоставил возможность познакомиться с оригинальной фотографией 1917 года, сделанной в салоне С.И. Урванцевой. Фотография имеет размеры 5,6x8,5 см, паспарту — 6,2x10,8 см.
Эта фотография интересна тем, что она, видимо, использовалась как документ, подтверждающий личность сфотографированной. На обороте можно прочесть следующий текст: «На настоящей карточке действительно снята гражданка Мария Сергеевна Зыкова, что сим и удостоверяется. 4 сентября 1917 года. За начальника Яранской… (далее неразборчиво)». Внизу стоят две подписи и печать.
Зыкова Мария Сергеевна родилась в 1895 году. Училась в Яранской женской гимназии. Окончила ее в 1916 году и всю жизнь проработала педагогом. В 1930 году преподавала в Ивановской школе. Перед пенсией работала в яранской школе глухонемых. В 1949 году М.С. Зыкова награждена орденом Трудового Красного Знамени. Была замужем, имела двоих детей. Умерла в 1965 году, похоронена на старом Вознесенском кладбище.
О судьбе еще одной героини фотографий Урванцевых я узнала из статьи Веры Анатольевны Толстогузовой в сборнике «Наш край», №11. В 1914 году рядом с деревней Ахмоличи (недалеко от села Лом) готовился к открытию Воздвиженский монастырь. По имени его настоятельницы Домны в народе его называли «Домнушкин монастырь». «С детства Домна отличалась набожностью. Став взрослой, вышла замуж за жителя деревни Ахмоличи Федора Ахмолина. Свой ветхий дом она превратила в молитвенный дом. Оклеила божественными картинами и домовыми иконами. …Старожилы рассказывали, что отец Домны дал ей горшок золота на строительство монастыря. Монастырь был богатым. В нем было много икон. Также имелся золотой крест игуменьи с частицами мощей святого из Иерусалима. Монастырь был закрыт в 1922–1923 годах. Дальнейшая судьба Домны неизвестна. Некоторые старожилы говорили о том, что после разграбления монастыря Домна уехала в Звенигово и образовала новый монастырь. …После закрытия монастыря его имущество было отдано местной власти, но большая часть была разграблена». В нашей коллекции три[4, С. 87–91] электронных фотокопии из этого монастыря. Значит, фотографы работали, выезжая достаточно далеко из Яранска.
От Татьяны Васильевны Рохлиной мы услышали такой рассказ о ее родных: «На фотографии, сделанной в фотоателье С.И. Урванцевой (г. Яранск, ул. Смоленская, д. Елизаровой) примерно в первой половине 1922 года, запечатлена крестьянская семья Козьминых из деревни Большая Пиштань. В центре, на фоне солнечного луча, пробивающегося сквозь лесную просеку, стоит моя прабабушка Козьминых (в девичестве Балахонцева) Руфина Петровна, 1860 года рождения. По правую руку от неё сидит мой дед, 4-й сын прабабушки, — Козьминых Сергей Егорович, 1884 года рождения, вернувшийся из германского плена в апреле 1920 года. Участник Брусиловского прорыва, после которого попал в плен и находился в Австрии. В числе других военнопленных был переправлен на остров Кипр, с которого пароходом их доставили в Одессу, а потом по железной дороге, через бушующую гражданской войной страну, прибыли в Петроград. Из столицы до родной деревни они добирались пешком вчетвером. За проявленную храбрость во время Первой мировой (Европейской) войны был награждён тремя солдатскими Георгиевскими крестами. Во время войны служил метателем гранат, и деревенские дали прозвище моему деду: «Гренадёр–рыжая борода».
По левую руку от прабабушки Фины сидит моя бабушка Евдокия Васильевна (1882 года рождения, родом из деревни Полозово), которая к моменту возвращения мужа была больна, но всё-таки 22 декабря 1921 года родила мою маму, дочку Зоечку, которая сидит у неё на коленях. Возле деда стоит его сын Алексей с пуделем в руках, а в центре старшая дочь Александра. Это единственная фотография с моей бабушкой, так как к моменту исполнения моей маме годика она умерла.
Прабабушка дожила до 1942 года. По воспоминаниям одной из её внучек, к старости она ослепла и частенько сидела на завалинке, одетая во всё чёрное. Один из её сыновей — Александр, погиб в Первую мировую войну, а самый старший Дмитрий после войны вернулся в Екатеринбург, куда он в начале 20 века уехал в поисках лучшей жизни. Прабабушка доживала свою жизнь с семьей сына Сергея. Думаю, что поход в фотоателье был для них большим радостным событием, а нам, потомкам, осталось в наследство их семейное фото».
Последней фотографией, о которой мы смогли найти какую-либо информацию, является фото от Колчиной Нины Михайловны. На ней изображены Колчин Яков Иванович, его жена Татьяна Ивановна и их дочь Анна Яковлевна. Яков Иванович приходится двоюродным братом Михаилу Степановичу Колчину (отцу Нины Михайловны). Жили они по соседству в деревне Дворяне, кроме крестьянского труда, занимались кирпичным делом, шили сапоги и шубы.
Несколько копий с фотографий не имеют паспарту, но мы считаем, что они тоже выполнены в салоне Урванцевых, так как фоновое оформление такое же, как у фотографий с паспарту от Урванцевых. На заднике изображены потоки воды и деревья. Также мы обратили внимание на то, что на двух фотографиях у детей в руках одна и та же игрушка — маленькая собачка.
В фотосалон Урванцевых зачастую приезжали клиенты из деревень и сел, даже достаточно далеко расположенных от Яранска. Фотографов приглашали в другие места, о чем говорят фотографии из Воздвиженского монастыря. В районном музее, кроме портретных снимков, хранятся фотографии Урванцевых с видами Яранска.
Подводя итоги своей работы, мы сделали такие выводы:
Актуальность и новизна нашей работы заключается в том, что до нас не проводилось исследований, обобщающих данные по фотографиям, связанным с яранской историей. Общаясь с респондентами, выступая на конференциях, мы видели интерес к теме, это тоже подтверждает значимость работы.
Исследование будет продолжено поиском сведений о персонажах снимков, которые вошли в эту работу, и изучением «новых» фотографий из фотосалона Урванцевых, которые нам принесли уже после выполнения этого исследования, также необходимо изучить снимки, хранящиеся в районном музее…
Ольга Владимировна Денисова, кандидат филологических наук, искусствовед, г. Севастополь: «Старинные фотографии — уникальные артефакты! Они — не только «свидетели» рождения, развития и расцвета «искусства фотографии» в ее технических и художественных проявлениях, но и «хранители» триединства «лика» истории: семьи, страны, государства. Изучение старинной фотографии помогает дополнить или воссоздать визуальный событийный ряд семейных родословных, ландшафт и архитектуру малых и больших поселений (деревня, город). Обороты старинных фотографий «хранят» надписи и даты, уточняющие биографии запечатленных на них людей — участников и творцов нашей общей большой истории. Вглядываясь в старинные фотопортреты, в молодые и счастливые, в мудрые, зрелые лица своих давно ушедших предков, мы более глубоко осознаем истинную красоту человека и ценность жизни, собственную сопричастность с историей малой и большой Родины — России!».
Акаева Елена Валерьевна, учитель истории и обществознания КОГОБУ СШ с УИОП г. Яранска: «Фотографии помогают понять и прочувствовать ту эпоху, эмоции людей, их переживания и чувства, запечатлённые на фото».
Валерий Викторович Вяткин, кандидат исторических наук, г. Пермь: «Старинная фотография есть дыхание минувшей эпохи, зримое напоминание нашей связанности с предками. Берешь в руки старинный фотопортрет — и будто слышишь вопрос: достоин ли ты великого прошлого?»
Людмила Александровна Цапаева, жительница д. Пиштань: «Фотография помогает сохранять сведения о своей родословной. Мой сын бережно относится к фотографии и к другим вещам, оставшимся нам в наследство: обручальное кольцо моего отца, полотенце, вышитое моей мамой в приданое… Бабушка прожила 101 год, многое от нее узнали, храним ее рассказы».
